Церковно-славянский язык

Церковно-славянский язык — традиционный славянский язык богослужения, употребляемый Православной церковью в Болгарии, Сербии, Черногории, Македонии, Польше, России, Белоруссии и на Украине, а также отчасти в Молдавии, Словакии и Чехии (исторически также в Валахии). В большинстве Церквей используется наряду с национальными языками. Церковно-славянский является кодифицированным вариантом старославянского языка. Старославянский язык представлял собой древнейший известный письменный славянский язык. Первый алфавит с использованием современных букв на основе греческого составили братья-проповедники Кирилл и Мефодий. Наиболее распространённая форма из ныне употребляемых — современный синодальный извод церковно-славянского языка, используемый как литургический язык православной церковью. По аналогии с латынью, активно использующейся в медицине, биологии и пр., а также в Католической церкви, но не являющейся разговорным языком, церковно-славянский язык также является языком, используемым только в отдельной церковной книжно-письменной сфере, в гимнографии и ежедневном богослужении. В настоящее время, как и в прежние века, церковно-славянский язык является основным богослужебным языком нашей Православной Церкви. Проблема понятности церковно-славянского языка общеизвестна, давно обозначились и позиции сторон - так называемых консерваторов и либералов. Прежде всего необходимо четко сформулировать саму проблему. Обычно говорят о непонятности церковно-славянского языка. Между тем корректнее было бы обсуждать вопрос понимания текстов, которые читаются, возглашаются и поются в храме во время богослужения. В чем разница? Когда речь идет о понятности/непонятности языка, неявно подразумевается, что главное - разобраться с лексикой и грамматикой, и тогда текст должен стать ясным. Однако реальность гораздо более сурова. Церковно-славянский и украинский/русский - два разных языка, при этом церковно-славянский - это священный, сакральный язык, отделенный от литературного и, тем более, от разговорного языка, который используется в миру. При этом церковно-славянский - язык древний, мертвый, недоступный пониманию современного носителя литературного языка и потому чуждый ему. Церковно-славянский был языком культа и культуры, а славянский обслуживал сферу быта. Такая языковая ситуация именуется диглоссией. Нетрудно видеть, что с определенной корректировкой диглоссия сохраняется и в сознании многих (если не большинства) современных православных носителей украинского или русского языка: церковно-славянский язык - язык богослужения, украинский и русский - языки светской культуры и быта. Характерной особенностью диглоссии является взаимная непереводимость: бытовой текст не может быть передан средствами богослужебного языка, и обратно - литургический текст невозможно перевести на «площадной» язык. Разумеется, речь идет прежде всего не об объективной невозможности подобных переводов (хотя здесь действительно имеются серьезные трудности), а о их восприятии как кощунственных в языковом сознании наших предков и наших современников. Действительно, каждому содержанию - свои средства выражения: церковно-славянский - язык богослужения и молитвы, украинский и русский же языки предназначены для более земных целей. Нежелательность перевода богослужения на украинский и русский языки определяется не догматическими или каноническими причинами, а особенностями языкового сознания значительной части православных носителей литературного языка. Важнейшим средством прояснения церковно-славянских богослужебных текстов следует признать их редактирование, которое должно заключаться: а) в исправлении явных ошибок, б) в определенной украинизации и/или русификации. Разумеется, это дело не ближайших лет. Работа такого объема не может быть осуществлена силами нынешней Синодальной богослужебной комиссии - этим должен заниматься целый институт. Необходимо более широкое и глубокое изучение церковно-славянского языка как в церковных, так и в светских учебных заведениях, причем в последних церковно-славянский должен изучаться в качестве а) литературного языка эпохи средневековья, б) важнейшего компонента для созданного в XVIII - первой трети XIX вв. литературного языка нового типа. Ясно, что на учебные планы государственных образовательных учреждений Церковь оказывать решающего влияния не может; но в таком случае инициатива должна идти снизу - от заинтересованных учащихся и преподавателей.